«Спартак» – наше всё. Откровения кумира красно-белых - Егор Титов

А те двое суток стали определяющими в наших отношениях с Андреем. Последние барьеры между нами рухнули. К тому же Тихон уже был моим соседом на базе. Со мной столько людей жило и до, и после Андрея, и все они вынуждены были покинуть команду. Сейчас я живу один и, бывает, долгими вечерами с особой теплотой вспоминаю, как классно было, когда рядом обитал Тишка. Тогда мы настолько с ним приклеились друг к другу, что с тех пор, как бы судьба ни разбрасывала нас в разные стороны, мы всегда вместе. Мы уже давно дружим семьями. У наших жен завязались свои отношения. У детей – свои.

Помню, когда я впервые оказался в новом жилище Тихоновых, испытал огромный прилив позитивных эмоций. Это был восторг от того, что моему другу хорошо. Полноценная дружба и возможна только там, где нет зависти. Кстати, я очень люблю ездить к Андрею в гости, возиться с детьми, болтать в уютной обстановке. Часов по пять можем сидеть в сауне. Мы там теряем ощущение времени. Каждая встреча все равно что последняя. Никак не можем наговориться.

Однажды с нами произошел случай, по которому было бы неплохо снять комедию. Мы поехали на дачу знакомых Андрея. Была зима. Мы парились в бане, потом выбегали голышом на улицу и прыгали в снег. Затем вновь сидели в бане и вновь ныряли в сугроб. Наши жены и дети уже давно ушли спать, а мы все никак не могли угомониться. И вот ночью я говорю: «Ну давай по последнему разочку нырнем и будем закругляться». Выхожу из парилки в предбанник и оказываюсь… по щиколотку в фекалиях. Пока мы сидели, прорвало канализацию. Я кричу: «Беги звонить, вызывай сантехника!» Пока Тишка бегал, я мужественно боролся с аварией, ведром отчерпывал все это безобразие. Потом, когда вернулся Андрей, мы с ним взяли тазики, лопаты и стали вычищать эти авгиевы конюшни. Представьте, шестикратный и восьмикратный чемпионы страны в абсолютно голом виде стоят по колено в дерьме и до утра наяривают совковыми лопатами. Согласитесь, забавное зрелище! Впрочем, ради Андрея готов и не таким неприятным делом заниматься.

Если не считать стычку 1995 года, то у нас с Тихоном не было ни одного повода для трений. Я не представляю, как и из-за чего мы с ним можем поссориться. По-моему, это нереально.

У нас с Андреем накопилось множество своих фирменных фраз, жестов и даже традиций. Жаль, что самой любимой моей традиции уже не существует. Раньше после каждой домашней игры мы с Тихоновым ехали в ресторан «Ангара», где, попивая пиво и обсуждая перипетии прошедшего матча, сидели до поздней ночи. Случалось, когда летом в лужниковском парнике было легко свариться, я придавал себе сил как раз мыслями о том, что после финального свистка эта пытка закончится и мы поедем с Андреем и с кем-нибудь из ребят в ресторан, в уютную атмосферу, где для нас созданы идеально комфортные условия. И близость таких перспектив помогала добиваться побед тогда, когда у нас на поле далеко не все получалось. В «Ангаре» управляющим был классный дядька, спартаковский болельщик. И все шесть чемпионств в период с 1996 по 2001 год наша команда отмечала у него. В 1996 году, когда все уже были навеселе, кто-то крикнул: «А теперь слово молодым!» Наше поколение решило делегировать Джубанова. Вовку водрузили на какую-то тумбочку, сунули в руки рюмку. Он сказал речь, выпил и тут же с тумбочки рухнул. Со всеми была жуткая истерика. Десяток лет минул с тех пор, но когда у меня в памяти всплывает тот эпизод, я снова и снова начинаю хохотать. В 2002 году наш культовый ресторан закрыли, вот мы и перестали становиться чемпионами. Отмечать-то негде! А если серьезно, жаль, что многие славные моменты нельзя воскресить. Слава богу, нам с Тихоновым хватает изобретательности находить новые увлечения и радости. Мы ни разу с ним не провели банальный вечер. Обязательно придумываем что-то особенное. Мы вообще очень здорово воздействуем друг на друга.

И еще: я всегда уважал Андрея за его несгибаемый дух. После «Спартака» он нашел себя вначале в самарских «Крыльях Советов», а потом стал «нашим всем» для «Химок», теперь Андрей снова в Самаре. Молодчина!

Димка Апеничев потрясающе надежен во всем. Но в 1990-х, выступая бок о бок за «Спартак», мы не были друзьями. Тогда Дима мне казался каким-то далеким, и я не находил у нас вообще ничего общего. Отчетливо отложилось мое первое впечатление о нем. Году в 1995 мы вместе, уже и не скажу, как так получилось, оказались в ресторане. Тогда «Спартаку» только выдали самую настоящую адидасовскую экипировку. Шик редкостный! Алень облачился в этот сверхмодный спортивный костюм. При этом у него была сломана ключица и одна рука подвязана на груди, так что рукав болтался. Это сейчас кажется, что вид у Димки был забавный, а мне он тогда представлялся чуть ли не героем из западного боевика. И вот настала кульминация: появился какой-то факир. Он показывал потрясающие фокусы. Все смеялись до одурения, а Алень в порыве восторга забыл о своей травме, подтягивал здоровую руку к больной и от души хлопал в ладоши. Я потом уже и на фокусы не смотрел, за Димкой наблюдал. Все думал: «Ни фига себе пацан. Со сломанной рукой такие номера вытворяет! Он явно способен на многое!»

В середине 1990-х, когда еще Титов и Аленичев лишь пробивались в основной состав «Спартака», Дима вместе со своими приятелями Саней Липко и Андрюхой Коноваловым на какой-то период попали к Олегу Ивановичу в немилость. И вот перед тренировкой Романцев усадил всю команду на газон для разжевывания нам тактических нюансов. Я сел рядом с «опальной троицей». Иваныч случайно кинул в нашу сторону взгляд и замер. А потом сказал моим соседям: если вы мне его испортите (и кивнул на меня), пеняйте на себя!

Дима Аленичев – человек-поступок, обладатель неповторимой харизмы. Он из тех, кто умеет удивлять. Он был единственным, кто в 1990-х покинул «Спартак» торжественно. Позвал всю команду и закатил грандиозный прощальный ужин. Дело происходило в центре столицы в богемном месте. В самый разгар праздника Дима говорит нашему мастеру по обуви: «Слава, вон видишь на середине Москвы-реки фонтан. Готов поспорить на штуку баксов, что ты туда не доплывешь». А летом 1998-го тысяча долларов казалась какой-то космической величиной. Одна половина собравшихся подхватила Димкин клич и стала подначивать Славку. Другая принялась отговаривать Диму: «Алень, ты что?! Такие деньжищи выкинуть!» Затем на авансцену вышел Хаджи, легендарный спартаковский менеджер, и сказал: «Слава, сынок, порадуй ребят. Я выступлю гарантом и, пока ты будешь плыть, подержу тысячу долларов при себе. А ты мне за это соточку отстегнешь». На том и порешили. Алень отдал Хаджи тысячу зеленых. Слава разделся до трусов и при всем честном народе пошел к реке. А вода в центре Москвы загрязнена настолько, что никому в голову не придет в нее залезть. Мы тоже все вывалили на улицу и принялись поддерживать все это мероприятие криком. Ор стоял такой, что собралась приличная толпа зевак. Наш доблестный обувщик нисколько не смутился, прыгнул и поплыл. На противоположном берегу странного пловца приметили два милиционера и стали внимательно за ним следить. Но Слава их огорчил: накрыв на середине фонтан рукой, он рванул назад. Мы так смеялись, что я и сейчас при воспоминании о том случае улыбаюсь. Славик как ни в чем не бывало вылез из воды, в мокрых семейных трусах поднялся обратно в ресторан, забрал причитающиеся деньги и залпом пропустил стаканчик за успешное окончание мероприятия. Тот «заплыв» стал спартаковским фольклором, мы часто в разговорах друг с другом воспроизводим его в деталях.